Если бы кто ее спросил, она бы сказала, что уже немного жалеет, что тогда отбила Тора у мусорщиков. Конечно, ее опытный взгляд не ошибся, разглядев в нем отличного гладиатора, но от асгардцев слишком много проблем. Серьезно, она постаралась выбрать самую большую дыру во вселенной, убравшись настолько далеко от Асгарда, насколько это вообще возможно, но ее и здесь нашли. И не кто-нибудь, а сыновья Одина, чтоб ему в Вальгалле икалось. Мир тесен. А провидение обладает извращенной иронией, не иначе.
Так или иначе, но Сталкеру-142 было очень дорого ее теплое местечко в этой богом забытой помойке. Она надеялась здесь прожить в забытье и алкогольном угаре, а потом, наконец, сдохнуть. И никогда не вспоминать о том, что было. Но эти двое… Злости не хватало, признаться.
Зачем она связалась с этим… как там его? Лаки? Что-то в этом роде. Валькирия не знала. На самом деле, ее просто раздражало, как он змеей крутился вокруг Грандмастера, выискивая себе местечко потеплее. Не задевало - просто раздражало. И она сочла подходящим поставить зарвавшегося мальца на место. Воспитательный момент, его папаша должен быть ей благодарен. О последствиях она тогда не думала, а теперь у них “пикантная дуэль”, по словам того же Грандмастера. Чудесно. Быстрее бы уже асгардцы свалили спасать свой мир от Рагнарека. Без них тут легче дышится.
Когда местный правитель махнул рукой, отпуская их искать Тора и Халка, она первой развернулась и направилась прочь. Спину прожигал ненавидящий взгляд Топаз, но на эту девицу Валькирия и вовсе внимания не обращала. Признаться, ее даже забавляла такая откровенная ревность и ненависть. В конце концов, она ей ничего сделать не может. Чего не скажешь об этом волосатом скользком типе. Впрочем, с ним она взаимодействовать не планировала вовсе. Пусть ищет братца своими методами, она будет искать своими. В конце концов, она на Сакааре уже целую вечность, явно знает тут все получше некоторых принцев. Часа, конечно, маловато, но с большей вероятностью она управится с поисками, чем этот… да как его звать-то?
А вот что она будет делать, когда найдет Тора и Халка, Валькирия не знала. Отдать Грандмастеру? Логично, вполне логично. Но тогда от них она еще очень долго не сможет избавиться. Помочь сбежать? Неплохо, но есть риск потерять расположение правителя. Сложный какой-то выбор. Она нахмурилась и ускорила шаг, чтобы поскорее оторваться от этого… Лорки?

Сынишка дражайшего Одина, пусть земля ему будет пухом, нагонял ее. Валькирия попыталась ускорить шаг в наивной попытке избежать лишнего общения, но не тут-то было. Этот, похоже, упрям как и Тор, только проявляет это по-своему. Она остановилась и, закатив глаза, раздраженно повернулась к темноволосому типу.
- Я никому не помогаю, - прошипела она. - Тебе в том числе, так что ищи своего братца собственными усилиями, - с этими словами, она фыркнула и повернулась, планируя пройти к своему кораблю. У нее явные преимущества перед этим Салки: транспорт и знание всех местных помоек, а весь Сакаар одна сплошная помойка. Ее же соперник, хоть и знал беглеца получше нее, своей задницы с удобных кресел приближенных Грандмастера не поднимал, а потому едва ли выживет вне замка. Что ж, удачи ему.
Мужчина не отставал, и Сталкер с тяжелым вздохом снова остановилась. Посмотрев пару секунд на потолок словно в надежде, что досадливая помеха рассосется сама собой, она опять повернулась.
- Не твое дело, что я собираюсь делать, Лакей, - ехидно ответила она. Он раздражал ее. Злил даже. У нее даже немного ныла голова. Хотелось уже уединиться либо в своем корабле, либо, на худой конец, в своей комнате. И выпить. В горле пересохло, а Асгард иглой впивался в ее висок. За прошедшие года она почти забыла о том, что было. Но Тор и его братец словно привет из прошлой жизни. Которого Валькирия не хотела. Ей приходилось прикладывать усилия вновь, чтобы забыть. Как тогда, когда она впервые очутилась на Сакааре. Почти весь свой гонорар за Тора спустила на выпивку. Не то чтобы раньше она экономила и вкладывала свои деньги во что-то… полезное. Просто обычно она тратила их с меньшей интенсивностью. Что ж, сейчас у нее сложный период. Вот избавится от Одинова наследства, и жизнь наладится.
Вообще к детям Всеотца у нее заранее настороженное отношение, спасибо Хеле за это. А ведь она и ее сестры видели, как первенец Одина медленно сходит с ума. Сначала она была верной, разделяла его взгляды и интересы. А потом… Потом ей захотелось власти, влияния. Валькирии видели это. Но властитель Асгарда тянул до последнего. Надеялся, что дочурка образумится? Едва ли, это было бы слишком наивно, пожалуй. Но кто Брунгильда была такая, чтобы ослушаться? И когда отец выставил бойцов против дочери, она пошла первой. И повела за собой своих валькирий. А потом сбежала с поля боя. И каждую минуту, час, год и столетие жалела, что не осталась там вместе с остальными. Потому что это было в тысячу раз хуже смерти.
Словно очнувшись, Валькирия тяжело вздохнула и, сощурившись, посмотрела на собеседника. Чего он от нее добивался, она никак не могла взять в толк. Хочет выиграть в их импровизированной дуэли, использовав ее? Вероятно. Пожалуй, это самое простое. Что ж, она легко сбросит его с хвоста при необходимости.

- Зависть - плохое чувство, Лаки, - легко парировала Валькирия. Топаз регулярно язвила на тему алкоголя, так что ей на это было плевать, подобные подколки задевали её чуть меньше, чем никак. Другое дело, что этот Лакей схватил её за руку.
- Боже мой, да всем насрать, - ответила женщина, выхватывая свою руку и легко отбривая новые попытки, раз за разом предугадывая его следующее движение. Слишком медленно. Локи, значит. Немногим лучше её версий его имени.
Пока он не смещает её перчатку, обнажая татуировку - метку валькирий.
Она использует это, инстинктивно замечая слабину противника. Пока Локи замер ненадолго, удивлённый, она сшибает его ударом колена, впечатывая в стену.
- В следующий раз выбирай выражения, Лакей, - цедит Валькирия сквозь зубы, сильнее вжимая мужчину в стену. Очень желая услышать хруст позвонков. Раздражение и злость, которые он вызывал в ней в начале переросли в настоящую слепую ярость, когда хотелось не просто убить, а отрывать от ещё пока тёплого тела кусочек за кусочком, слушая крики. Женщина почти рычала. Нет, она никогда не делала тайны из того, откуда она, на Сакааре многие знали, что она асгардианка. Валькирии же были сказкой даже для асов, для местных её метка была просто обычной татуировкой. И все же она закрывала её. Потому что будило воспоминания, которые она хотела бы похоронить. И тут вдруг появляется кто-то, для кого эти символы имеют смысл. И произносит вслух эти слова. Вы умерли, вас постигла ужасная судьба.
Адреналин хлестнул в кровь, в ушах стучало, а рука Валькирии уже тянулась к кинжалу. Должно быть, ярость всему виной. Она затмевала и ослепляла. И женщина пропустила быстрое движение Локи, а когда заметила его ладонь, было поздно.
Довольно ощутимое прикосновение, и голова её запрокидывается, а перед глазами уже не одна из комнат дворца Грандмастера.
Нет, перед глазами Она.
Хела. Принцесса Асгарда улыбается, в глазах безумие. Она создаёт новое оружие, которое отправляет в полет. .
Брунгильда видит и себя. Другой. В доспехах валькирии, с Драконьим клыком наголо. Глаза горят яростным огнём, она летит верхом на Арагорне, собираясь нанести удар врагу. Защитить Асгард и Всеотца. Брунгильда и забыла, что была такой.
Но собственная личность занимает мало места в этом… воспоминании? Мираже? Она видит других валькирий. Она видит, как их тела одно за одним пронзают клинки Хелы.
И она видит последнюю валькирию, которая оттолкнула её в сторону, спасая её жизнь ценой своей.
Брунгильда кричит, пытаясь зажмуриться. Столько долгих веков она пыталась это забыть, чтобы снова увидеть все так, будто это произошло вчера. Она не хочет это видеть. От этого больно. И страшно. И хочется рыдать.
Но вместо этого Валькирия собирает всю свою волю.и разрывает контакт с Локи. Реальный мир врывается в её сознание новыми красками, но инстинкт бойца не даёт ей расслабиться. Пусть её разум ещё не здесь, тело действует само по себе. И женщина сжимает руку в кулак и бьёт точно в лицо принца, вкладывая в этот удар всю свою недюжинную силу.
Когда Локи отключился, Валькирия дала себе минуту на передышку, но потом все же поняла, что лучше двигаться. Иначе план по отоыванию от тела кусочка за кусочком грозил стать реальностью. Взглянув на кинжал в своей руке, она покачала головой. Ладно, лучше пока. Пройти в свою комнату. Там, по крайней мере, есть выпить.
До комнаты она тащила Локи за ногу. Вроде слышала пару раз глухие удары за своей спиной. Может, больше, чем пару раз. Но была слишком зла, чтобы проверять его королевское высочество. Асы крепкий народ, сдюжит.
Комната её представляла собой местами помойку подстать Сакаару, зато здесь можно было найти что угодно. Например, цепи.
Валькирия усадила пленника на стул и замотала цепью, на особо церемонясь, после чего рухнула на диван и принялась шарить одной рукой за его спиной. Где-то здесь… А, вот. Обжигающая жидкость живительной влагой потекла по горлу и скользнула в желудок. И лишь сделав несколько глотков, она пнула ногой колено Локи.

- Колдун, значит, - бурчит Валькирия, вытирая рот тыльной стороной ладони. Локи пока то ли приходит в себя, то ли строит в своей патлатой голове какую пакость. Прямо сейчас ей плевать - ярость ненадолго отступила, а обжигающая жидкость - слава крепкому пойлу Сакаара - позволила избавиться от внутренней дрожи, которую вызвали в ней воспоминания. Сознание, правда, пока все еще балансировало где-то на грани между реальностью и событиями тысячелетней давности. Или сколько с тех пор прошло?
Локи явно пришел в себя и заговорил. И каждое его слово било в самое больное место. Но женщина молчала, лишь досадливо морщилась и пила. Больнее, чем она делала себе, он уже не сделает. Можно подумать, она сама не говорила себе те же самые слова. Но кому лучше было бы, если бы она осталась? Просто одним трупом на поле боя больше, Хелу ей не остановить. Никто не мог ее остановить, кроме ее отца, который отсиживался в своем дворце, пока его чокнутая дочурка убивала одну за другой сестер Брунгильды.
А потом вдруг Локи предстал Одином. Она рыкнула в ярости и бросила еще не пустую бутылку в его сторону. Впрочем, бросила расчетливо - так, чтобы она не попала в назойливого принца, а разбилась в каком-то сантиметре от его головы.
- К черту Одина, - о его смерти она уже знала от Тора, и его смерть волновала ее мало. Никаких теплых чувств к своему бывшему царю она не испытывала. Если что-то и способно вызвать хоть какие-то эмоции, так это лишь весть о том, что Хела снова выбралась из… где она провела все это время?
Валькирия резко встала с дивана, пинком ноги отпихнув от себя стоявшую неподалеку деталь, и в два шага преодолела расстояние, разделявшее ее с Локи. Нависнув над ним, она прошипела сквозь зубы:
- Ее не победить. Она берет силы из Асгарда. Лучшее, что вы можете сделать, это взорвать к чертям Асгард. Может быть, так выживет хоть кто-то, - криво усмехнувшись, она выпрямилась. Бывшая воительница не понимала, к чему этот героизм. Тор производил впечатление отбитого на всю голову, Локи - нет. Так зачем он продолжает? Что это - желание ударить побольнее? Только зачем? Непривыкшая к анализу чужого поведения Брунгильда предпочла сделать то, что ей знакомо и гарантированно поможет - найти новую бутылку и вновь развалиться на диване, забросив ноги на мешок с каким-то барахлом.
- Еще раз полезешь в мою голову - потеряешь свою, - пробурчала предупреждение Валькирия, после чего замолчала, погрузившись в себя. Выпивка позволяла притупить боль, что вызывали воспоминания, немного лечила ту рану, которую расковырял Локи, едва та начала подживать. Она думала, что уже ничего не осталось. Она ошибалась. Стоило увидеть все еще раз, и будто бы не было всех этих долгих лет. Корочку сорвали ножом, и сердце вновь закровоточило, источая ненависть к Хеле. Хотелось всадить Драконий клык в ее сердце. Вот только этот орган у нее явно отсутствовал, а верный меч неизвестно теперь где. Как нет валькирий и скоро не будет Асграда. Брунгильда смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Она пила и надеялась вскоре перестать чувствовать, но с каждым глотком чувств отчего-то становилось больше.

Когда Локи принял вдруг облик Хелы, Валькирия бессильно зарычала. Она прекрасно понимала, что принц ее провоцирует, выводит на эмоции. Но, в конце концов, интеллектуальный анализ мотивов чужого поведения - это не к ней. Она была воином, она решала все проблемы мечом и копьем. Потому и сейчас она с ревом в два прыжка преодолела разделяющее их расстояние и сжала рукой шею Хелы (Локи!). Губы превратились в тонкую линию, в глазах если и можно было разглядеть что-то, то лишь желание убивать.
К счастью, Локи все же принял свой облик, и с превеликим трудом Валькирии удалось разжать пальцы. Те аж побелели от напряжения, а сама воительница опустила голову, разглядывая пол под своими ногами. Она все еще тяжело дышала от приступа острой ненависти, кровь шумела в ушах, и пальцы на руках ломило от сильной хватки. Хотелось бить, хотелось уничтожать. Она прям ощущала себя как тот зеленый здоровяк в своей ярости. Возможно, между ними и впрямь было много общего.
Валькирии служили Одину или Асгарду?
Пропустившая мимо ушей все остроты Локи относительно числа угрожавших его царственной заднице, Брунгильда подняла голову. Она долго смотрела ему в глаза, затем, вздрогнув,  отошла на негнущихся ногах обратно на диван. Упавшая от ее рывка бутылка упала на пол, пролив часть содержимого. Но что-то все же осталось, и это что-то она залила в себя очень быстро.
- Мы были личным отрядом Одина, - ответила она, вытирая рот тыльной стороной ладони. - Карающая длань Всеотца.
Ответ ли это на вопрос Локи? Едва ли. Потому что валькирии служили Агарду, конечно. Она сама служила Асгарду, а она была предводительницей. Ее сестры шли за ней и в огонь, и в воду. Просто раньше Один и Асгард были неотделимы друг от друга. Кто бы ей сказал тогда, что ей придется разделять эти понятия.
Отбросив пустую бутылку, женщина встала. Принц прав, не время сидеть здесь. У нее есть дела поважнее. И сейчас речь не только о поисках Тора и Халка - вернее, не только о них.
- Так ты мне и скажи, где их искать, он же твой брат, - ей удалось совладать со своими эмоциями - спасибо алкоголю. А еще спасибо Локи за то, что предстал вдруг Хелой - но это “спасибо” она, пожалуй, оставит при себе. Будто бы обухом по голове ударил, но вдруг в сознании стало кристально ясно. Он прав, она не может бегать от себя вечно. Рано или поздно она сдохнет. И между “сдохнет на планете-свалке” или “сдохнет, всаживая меч в поганой тело этой рогатой дряни” она, пожалуй, предпочтет второе. От своих слов Валькирия отказываться не планировала - она не верила в успех и не верила в победу над Хелой. Но, в конце концов, эта тварь подпортила ей изрядно крови в последние столетия. Она убила ее сестер. Она разрушила Асгард. Она оставила Брунгильду полководцем без армии. И последняя из валькирий планировала свершить свою месть.