В итоге они имели проблему. Одну большую, колоссальную проблему, к которой приклеивались, как паразиты или рыбы-прилипалы, проблемы поменьше, в обычное время и без того создававшие достаточно головной боли. Масштабы проблемы можно было оценить ещё по тому, что Эрик принял приглашение Ксавье, отозвался на него и даже пришёл в Школу раньше, чем она окажется разрушена из-за очередного глобального конфликта.
– Комфорт, я смотрю, ты любишь в любой вселенной, Чарльз, – он усмехнулся и засунул руки в карманы брюк. Кое-какие козыри он всё равно собирался придержать. Старого друга было приятно видеть, но это не означало, что нужно сразу же выдавать всё, что есть за душой. – Хэнк, давно не виделись? Наслаждаешься новыми игрушками?
Со Зверем у них никогда не было особо душевных отношений, но подтрунивать над ним и слегка язвить это не мешало. Судя по составу команды, в котором не хватало разве что Мистик, старые добрые времена нагрянули в новом неожиданном ракурсе, а о последствиях всего, что должно произойти, можно было только догадываться. Но о проблеме знали они все: это было ненормально, что их выкинуло в другую реальность, это было ненормально, что знакомые оказывались незнакомыми, мертвые снова живыми, мутанты перемешивались в разных своих версиях других вселенных как в шейкере, а люди уже начинали тот самый единственный путь страха, который приводил к Стражам, Манифестам и полному уничтожению всего и вся. Движение только появилось, но стремительно набирало обороты, а с технологиями этого мира просто страшно было прогнозировать, сколько им потребуется, чтобы пройти тот путь, на который в их мире у людей ушло несколько десятилетий.
Мутанты только добавляли проблем, не адаптируясь и не вставая активно под революционные флаги, а превращая себя и всё вокруг себя в какой-то хаос. На молодежь было страшно смотреть, потому что на и без того неокрепшие умы, плохо контролирующие способности, наложился ещё переход.
Напрашивался единственный выход. И не надо было быть телепатом, чтобы знать – Ксавье тоже это понимает. Речи о мире во всём мире и попытках начать всё с нуля потерпели крах в том виде, который был привычен, с момента их появления здесь. С этого момента пошёл обратный отсчет до ожесточенной войны, которая бы не длилась десятилетиями, колебля чаши весов то в сторону попыток ужиться бок о бок, то в сторону попыток уничтожить друг друга, а в короткую и беспощадную, из которой никто не выйдет. Эрик, повидавший предыдущую Мировую войну, чувствовал… чуял эти настроения в воздухе очень остро. И к ней в равной степени были готовы и не готовы как люди, так и мутанты. Подумать только, занесло в мир с кучей техники, опережавшей их привычную на несколько десятилетий.
– Надеюсь, что хотя бы выпивка у тебя не высокотехнологичная, а старый добрый виски, – он вальяжно расположился в кресле. Разговор ожидался долгий, сложный, в котором надо не забыть про то, что Чарльзу пока знать не надо, если Эрик не сочтет, что время пришло. Решения же надо было принять быстро и, как бы грустно это не звучало после стольких лет соперничества, сообща. Только объединив усилия и влияние они могли взять ситуацию под контроль. – Мистик, кстати, не позвали? Кто ещё из наших?
Он ненавязчиво уточнил про ещё одно легендарное действующее лицо, которой буйная молодёжь продолжала едва ли не поклоняться как эталону независимости и жизни во имя собственных целей. Про Джин Грей вопрос повис в воздухе невысказанным. Понять и просчитать, кто из мутантов из одной с ними вселенной, кто из другой, Чарльз с Хэнком уже могли достаточно точно, по его подсчетам. Особенно, если воодушевленный всеми открывающимися перед ним техническими возможностями и пребывая в экстазе Хэнк создал Церебро заново.