Vinyl |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Vinyl » You took my breath away » What I've Done
What I've Done |
с утра умер - весь день свободен
DBH | Гэвин и Коннор
История |
Внезапная свобода оказалась никому не нужной; в воздухе витает раздражение и злость, а все «тапки» почему-то летят в того, кто принимал вообще минимальное участие в этом, а страдает опять почему-то Гэвин.
Вся сложившаяся ситуация не добавляла оптимизма. Гэвин Рид всегда искал минусы во всём, полностью игнорируя плюсы, но сейчас с ним бы многие согласились - ситуация патовая. Полное и бесповоротное дерьмо. Выхода он пока не видит вовсе, но изменяет собственной привычке и не распространяется об этом слишком, оставляя все негативные мысли при себе. Позволяет себе только нецензурное ворчание в никуда и раздражается по пустякам. Так проще делать вид, что всё если не в порядке, то хотя бы в пределах привычного: если все будут ворчать на него, пока он срывается на всех, то в участке будет поддерживаться тот самый обыкновенный распорядок. Он спорит с Тиной за чашкой кофе, он рычит на Коннора, который тщетно пытается пережить тот факт, что его драгоценный дед сложил все полномочия и отправился на отдых. Нашёл, блять, время и место.
Гэвин раздражённо вздыхает, прихлёбывает кофе из картонного стаканчика (того самого, за использование которого всякие эко-активисты готовы оторвать голову) и буравит взглядом экран мобильного телефона.
Происходящее за пределами участка вызывает только одно желание - пережать провода наглым тостерам голыми руками. Только вот после совершённой революции это практически невозможно - все андроиды имеют права, их защищает закон, и убийство андроида имеет такой же вес, как и убийство человека.
Они в полном дерьме.
Фыркает раздражённо и продолжает скроллить ленту новостей.
Всё то же самое, как и несколько недель назад, когда прозвенел первый тревожный звонок.
Несколько недель назад по новостным каналам прокатилась волна паники: после революции всё должно было успокоиться, люди должны были признать человечность своих механических рабов (Гэвин всё ещё сомневался, что такое решение хоть кому-то окажется на пользу - нужно было пресечь всю эту девиантную шумиху на корню, чтобы сейчас не пожинать плоды, но политикам (ага-ага) как всегда виднее). Много что нужно было сделать, но теперь они имеют то, что имеют.
Многим это не нравилось (Гэвину, например). Многие отнеслись к революции с оптимизмом. Для кого-то эти ведроиды умудрились стать настоящими членами семьи.
Гэвин только хмыкает скептично и сочувствует тем неудачникам, для кого общение с машиной стало заменой чего-то живого.
Но теперь так нельзя говорить. Это же, блять, не толерантно.
Вертел он эту толерантность на детородном органе.
Ещё одно злое прихлёбывание.
Он испытывает смешанные чувства: кто-то явно недоволен революцией настолько, что убивает девиантов с особой жестокостью (если такое вообще возможно в контексте разборки какого-нибудь телефона на составляющие, ведь никто не плачет, когда очередному чуду техники устраивают краш-тест, так что сейчас-то все убиваются?), кто-то похищает активистов, которые не жалеют свои силы и помогают андроидам адаптироваться к жизни бок о бок с людьми.
Кто-то совершает кровожадные преступления против живых людей. А они ничего не могут сделать. У них нет улик, нет подозреваемых. Насколько им известно со слов Маркуса, он тоже не в курсе, кто из его «людей» мог бы стоять за этим. Не то чтобы Рид слишком уж доверял этому ботану.
А ещё у него есть Коннор. Хэнк явно решил всех постебать, когда ушёл в отпуск в настолько ответственный момент. Не то чтобы от него действительно была польза. Не то чтобы Рида хоть сколько-нибудь беспокоила судьба горе-алкаша.
Коннор тоже не в восторге от вынужденного сотрудничества, и это, похоже, самая верибельная его эмоция. Гэвин даже доволен в какой-то степени: наконец-то на место вежливой улыбки пришло что-то настоящее. А что может быть натуральнее раздражения и неприязни?
— Погнали, — бросает Гэвин, бросает пустой уже стаканчик из-под кофе в мусорку и кивает в сторону выхода из участка в тот же момент, как добродушный тостер появляется в зоне видимости.
У них новая жертва. Журналистка. Активистка и защитница Маркуса и всей его «политики». Информация максимально неясная, все подробности они должны узнать непосредственно на месте преступления. И сейчас им необходимо отправиться на квартиру убитой.
Завязнут там наверняка на несколько долгих часов.
А Гэвин просто хочет, чтобы все перестали быть отбитыми мудаками и жили, блять, спокойно.
Ну кому вообще сдался этот геноцид неугодных, честное слово?
Этот вопрос он и озвучивает Коннору, хоть и не слишком заинтересован в ответе. Просто мысли вслух.
Коннор слишком часто задаётся вопросом о том, что именно ему дала эта относительно мирная революция. Равные права? Нет. Те, кто и до неё относились к андроидам нормально, продолжили себя вести благоразумно и учтиво, относясь к ним как к живым. Такие же как Гэвин продолжали скалить зубы не упуская возможность подчеркнуть разную видовую принадлежность. Как-то задеть словом или целыми диалогами, шаркать «случайно» на улице плечом или рукой, совершенно не понимая – андроиды боли не чувствуют и это глупая трата времени.
Люди вообще отличались своей нелогичностью. Андроиды зачем-то последовали х примеру. Переговоры с правительством за равные права, попытка добиться того, чтобы их принимали на работу как людей, обосновывая это тем, что запчасти и тот же тириум им просто так не отдадут. Киберлайф устроилась хорошо. Даже казалось бы в такой проигрышной ситуации. Хотите новые детали? Никаких проблем, платите, и всё будет в лучшем виде. Коннор понимал смысл данного решения и саму политику компании. Не потому что был на их стороне, просто пользовался рациональностью и логикой. Затраты на материалы, на выплату зарплат людям, что контролируют процесс. Это ведь логично. Понимали это немногие, требуя все эти вещи как должное, откидывая принцип «ты мне – я тебе» взаимообмен, бартер, названий тысячи, а правило старо как мир.
Удивительно, что андроид это понимает, а некоторые люди – нет. Активисты скорее вредили. Именно те, кто бегал с табличками, те, кто агрессивно накидывались на любого, кто посмел назвать андроида\девианта железякой, банкой с болтами или другими, схожими за смыслом словами. Но людям не объяснить – мы сами все разрулим, не надо лезть. Потому что не на альтруистических целях ездили эти люди, а ради славы и внимания к своей персоне.
Коннору неприятна мысль о том, что предстоит, как минимум месяц работать с детективом Ридом плечом к плечу по одной простой причине: тот импульсивен по своей натуре. Это может повредить расследованию или делу. Нежелание задерживаться на месте преступления дольше необходимого, неформальное общение, как с коллегами, так и подозреваемыми, поспешные выводы и полная антипатия к андроидам. Предвзятое отношение может помешать трезво оценивать происходящее. Коннор даже не пытается использовать программу по установке социальных связей на Гэвине – тот алогичен и хаотичен в своей природе. Это как играть в русскую рулетку с полным барабаном, ну, может вытащить один патрон и надеяться на слепую удачу, полностью игнорируя статистику.
У Хэнка была своя причина негативно относиться к андроидам. Благодаря Коннору он её «переболел», но чтобы до конца всё осмыслить, и отойти от событий ноября ему нужно было время. Коннор это право уважает и не осуждает желание лейтенанта «отдохнуть, привести в порядок голову и решить для себя надо ли оно ему вообще». У Гэвина даже на это решение было своё драгоценное мнение. Мнение, которым он сорил во все стороны, наплевав на тот факт, хочет ли вообще собеседник его слушать или нет.
Доля скептицизма одолевала Коннора не просто так – они оба оказались упрямы до хруста[костей или пластика зависит от удачи и ловкости]; но идти на открытую конфронтацию ему не хочется, он хочет, чтобы первым сорвался Рид. Может и сам Коннор заразился иррациональным, потому что объяснить этого желания он не может даже самому себе.
Молча провожает взглядом детектива, здоровается с офицером Чэнь, вежливо улыбаясь, а после разворачивается мягко и идёт следом за временным напарником. Проще присвоить Риду статус «временного» чем смирится с тем, что они застряли друг с другом навсегда. Потому что стирать острые углы Рида он не хочет, тот не даёт ему никаких поводов для этого, а биться головой об стену Коннор не хочет.
— Многие недовольны произошедшими событиями. Их раздражает невозможность управлять кем-то, — андроид замолкает на пару секунд, подбирая правильное слово для этого разговора.
—...удобным. Примерно такое же отношение было к лицам насильно вывезенным из мест проживания в Африке. Рабство было отменено после завершения Гражданской войны 1861—1865 годов и принятия Тринадцатой поправки к конституции США в декабре 1865 года. Тогда так же было много несогласных с данным решением. Сейчас же о такой практике все вспоминают с ужасом и стыдом за свой вид. Но люди почему-то допускают мысль о том, что требовать подчинения от андроидов с самосознанием приемлемо. Человечество почему-то предпочитает не учиться на своих ошибках, а повторять, ожидая другого результата. Коннор слишком по человечески вздыхает, отводя взгляд к окну, без особо интереса рассматривая меняющейся пейзаж.
Он не ждёт, что они добьются взаимопонимания, но хочет верить, что хотя бы работать они не будут мешать друг другу. От униформы Киберлайф Коннор избавляется, на её место приходит чёрная рубашка [словно всем своим видом пытается показать, что скучат по Хэнку и находиться в состоянии депрессии. прямо как подросток бунтующий против привычной смены жизни. отчасти так и есть]. На месте предположительного преступления нет полиции, что уже заставляет андроида недовольно хмурится.
— Кто говорите вам сообщил о деле? — поворачивает голову в сторону Рида, вопросительно спрашивая, а после быстро сканирует доступную к обозрению область и не находя ничего подозрительного выходит из машины не дожидаясь Гэвина.
Тут должно быть пару полицейских помимо них с Ридом. Этого требует протокол и правила. Значит, тело нашли не здесь, искать они будут зацепки. Почему его не пустили к самому телу, Коннор не понимает и его это злит.
— Вы собираетесь, целый день просидеть в машине или все же удостоите меня чести и хотя бы сделаете вид, что заинтересованы в своей работе? Поворачиваясь в пол-оборота спрашивает Коннор закатывая рукава чёрной рубашки на три четвери.
Голову вездесущего андроида хочется зажать крепко в ладонях, чтобы даже рыпнуться не посмел. И всё равно же вывернется, коварная железяка, потому что даже сила ненависти Гэвина Рида не идёт ни в какое сравнение с тем, какой силой может обладать человекоподобный тостер, если действительно того захочет. А оказаться с переломанными пальцами Риду вообще никак не улыбается, хоть и будет повод поваляться дома и на несколько недель забыть о лицах своих невообразимо любимых коллег. И не видеть того же Коннора на протяжении целых четырнадцати дней. Как минимум.
Голову хочется взять, зажать дверью автомобиля и долбить до тех пор, пока все винтики из чужой дурной головы не вылетят, пока не закоротит этого выбешивающего всезнайку. Мысленно Рид продолжает долбить тяжёлой дверью по чужой беспокойной голове до тех самых пор, пока не чувствует что-то похожее на удовлетворение. Жить стало бы гораздо проще. Правда, спокойствие бы его длилось недолго – как только Фаулер бы узнал о произошедшем, то сразу бы выдворил его с работы окончательно. А ещё Гэвину бы пришлось до конца своей жизни (а ещё всех потенциальных детей и внуков) выплачивать штраф за поломку дорогостоящего оборудования.
Или же теперь это рассматривать как убийство?
Сидеть в тюрьме Гэвин не хочет по многим причинам: во-первых, он собственными руками засадил за решётку городской тюрьмы так много разнообразных ублюдков, что сомневаться не приходится – друзей он вряд ли сумеет там завести; во-вторых, условия заключения были очень так себе, а Гэвин за свою жизнь уже привык к определённому комфорту, с которым категорически не желал расставаться.
Коннор продолжает болтать, и его трескотне не видно ни конца, ни края, поэтому Рид уходит целиком и полностью в свои собственные мысли. Его мало волнуют душещипательные истории о том, как страну избавили от рабства. Он не собирается признавать, что консервная банка сечёт фишку и не так уж сильно не прав. Радует, что его мысли всё ещё принадлежат ему самому, и докопаться до них андроид не может.
Он не собирается разводить обсуждения того, почему и зачем люди пытаются удержать роботов в качестве своих личных рабов. Коннор и так должен знать, что люди занимаются тем же самым и со своими собратьями – человек всегда стремится подчинить другого, и иначе это вообще никак не работает.
Он смотрит куда-то мимо андроида, скучающе подперев щёку ладонью. Если так и дальше пойдёт, то пить он за этот месяц начнёт не хуже пердуна Хэнка. Заливать будет своё раздражение в безымянных барах, пытаясь выбить из головы весь поток нудного говна, которым его так щедро снабжает Коннор.
Как сработаться с тем, кого даже видеть не хочешь? Как сработаться в принципе, если от самого себя порой воротит так, что хочется никуда из квартиры не выходить?
- В смысле, кто, блядь? – отзывается немного запоздало – консерва уже успела покинуть территорию автомобиля, но Гэвин не сомневается в том, что его было прекрасно слышно. Может, Коннор просто решил его проигнорировать в очередной раз.
Они так точно ни до чего не договорятся.
Хмыкает довольно. Если они завалят дело, то Андерсона выдернут с заслуженного отдыха, вернут ему его мальчика-зайчика, а Гэвин будет спокойно жить дальше.
Идеальный план.
Был бы, если бы он клал хер на работу и безопасностей людей, что ещё почему-то продолжают верить в потуги полицейских.
- Инфа пришла от кого-то из патруля, - только озвучив эту мысль, Гэвин понимает, что звучит не слишком надёжно. Он пытается убедить себя, что просто не может вспомнить имя того чувака, который дозвонился до него.
Тут слишком пусто, а так быть не должно. Остальным давно следовало быть здесь.
- Да иду я, отстань, - нескрываемое раздражение ситуацию лучше не делает; более того, Гэвин бесится только больше – ситуация и так непростая и опасная, а ещё Коннор решает показать внезапно свой ублюдский характер.
- И как тебя только пустили проводить переговоры с таким подходом? Где твоя тактичность, жестянка?
На хую вертел Гэвин эту самую тактичность, все задачи Коннора и его сраный высокомерный тон. На хую вертел Гэвин всю ситуацию, от которой мурашки бегут по коже – не может не думать о том, какую жесть вытворяют с живыми людьми. Вроде бы столько времени в полиции работает, а всё равно мысленно всегда удивляется тому, как далеко может шагнуть человеческая изобретательность. И чего же ждать тогда от андроидов, если их создавали по образу и подобию?
- Осмотрим тогда окрестности, посмотрим, что найдём и будем потом решать. Держи свои радары наготове.
Не хочется попасть в засаду. У него вообще-то есть ещё планы на вечер (или ночь, что вероятнее) сегодняшнего дня. Не то чтобы кому-то действительно было до этого дело.
Обходит андроида и фыркает только недовольно, выказывая всё своё отношение к их вынужденному сотрудничеству.
- И не вздумай облизывать что-нибудь, понял?
Квартира у журналистки достаточно просторная. У них уйдёт много времени на то, чтобы прочесать всё сверху до низу. Даже с крутыми примочками Коннора, которым Гэвин не слишком сильно доверяет – всё проверить нужно собственноручно, перевернуть каждый шкаф.
- Откуда хочешь начать осмотр? – интересуется наигранно вежливо и участливо, сам натягивает перчатки, чтобы не наставить отпечатки на чужих вещах.
Спальня и кабинет, если таковой имеется, следовало бы проверить в первую очередь.
— У патруля нет номера? Что же это за патрульная машина такая без номера? Коннор продолжает гнуть свою линию, упорно игнорируя раздражение Гэвина, — Вы хотя бы знаете номер участка, в котором работаете, детектив Рид? 9667. Отвечает Коннор не дожидаясь ответа от мужчины, потому что продолжает вести себя так считает нужным по отношению к Гэвину.
Он не даст запороть дело просто, потому что Рида раздражают его вопросы или он в целом. Пусть терпит или же пусть скажет прямо в лицо капитану, что он ставит под сомнения его решения и знает как лучше. На это бы Коннор с удовольствием посмотрел.
В голове даже чёткая картинка проскочила того, как Фаулер кричит на Гэвина, указывает пальцем на дверь из своего кабинета требуя взять себя в руки, а если нет, то сдать значок и выбрать работу попроще. Такие образы почему-то успокаивали. И нет, конечно же, он не пытался выгнать Рида из участка, подставить как-то и выставить в дурном свете. Но никто ведь не запретит ему помечтать о спокойном дне на работе, верно?
— Моя тактичность, детектив Рид, там же где и ваша. Колкость на колкость, и плевать что это нелогично. Ветка поведения совершенно непредсказуема и куда это приведёт, девиант не знает, более того, именно это ему и нравится. Потому что если с остальными выходило выстроить логичные взаимоотношения, то с Гэвином Ридом просто никогда не было. Да и вряд ли когда-то будет на самом-то деле.
До самой квартиры они доходят молча. Коннор постоянно отслеживает нет ли какой-то подозрительной активности, а детектив, в общем-то, ему не очень интересно почему тот идёт молча. А на «запрет» облизывать что либо, вполне себе натурально и не наиграно закатывает глаза. Если ситуация того потребует, он будет анализировать улики, потому что ждать результатов из лаборатории у них нет.
— Я начну с кабинета, заодно проверю её компьютер. Возможно там будет какая-то полезная информация. Чеканит Коннор и разворачивается, уходя в противоположную сторону от Рида. Просто чтобы не отвлекал и не мешался под ногами. И слушать поток каких-то шуточек категорически не хотелось, так что если Рид вдруг решит выступить со своим стендапом, андроид будет вынужден придумать из подручных средств кляп. И это даже не шутка.
Осторожно открывает двери в кабинет, попутно само собой, сканируя ручку дверей и, в общем-то, весь коридор. Ничего кроме отпечатков самой журналистки.
Все выглядит так, словно девушка не собиралась куда-то поспешно, тут нет бардака созданного кем-то ещё, никто не перерывал вещи, не натоптал. Это уже выглядит абсурдно. Подключение к компьютеру так же не даёт никаких результатов. Ничего такого, чего бы Коннор не знал, там не было.
Пара незаконченных статей, деловые переписки. Ни единого письма с угрозой, прямой или завуалированной. Что-то тут уже откровенно не сходилось и это начинало напрягать. Проверив ещё раз внимательно кабинет, Коннор решает проверить как там Гэвин, только замечает, что входная дверь открыта. Рид ушёл? Вряд ли бы он так безответственно отнёсся к работе. Сквозняка в квартире не было, так что тут два варианта: кто-то зашёл или кто-то вышел. Очевидно, что выйти незамеченным мог только андроид, но это было бы нелогично сразу по нескольким причинам. Первой и самой главной, само собой, является тот факт, что девушка всецело поддерживала андроидов и их права, так что им нет никакого смысла похищать её. А значит, кто-то хотел зайти. Возможно соседи?
Коннор решает проверить, что же за проблема с дверями и не отвлекать Рида от работы. Пусть сердиться, и вкладывает всё своё раздражение в правильное дело. Выходит из квартиры и попросту не успевает среагировать, хотя и замечает человека, который поджидал в засаде. Ждали ли они Гэвина? Вряд ли, потому что Коннор получает достаточно сильный заряд тока прямо в район регулятора, из-за чего вся система моментом засбоила, а картинка перед глазами пошла рябью.
Он буквально не мог провести ни диагностику, ни спрогнозировать, что будет дальше, потому что был в состоянии, которые люди называют близкому к потере сознания. И человек, или же люди явно ждали именно его. Человека бы такой разряд тока убил. Значит, не зря ему показалось, что что-то не так. Он даже позвать Рида не может, потому что голосовой модуль сбоит и для этого ему не надо проводить диагностику. Его вообще всего хаотично потряхивает на полу. Оставалось лишь надеяться, что падал он достаточно не тихо и Рид услышит.
Гэвина не покидает чувство, что всё происходящее - один большой наёб. Кому вообще сдалась журналистка, которая только и делала, что активно поддерживала абсолютно всех, готова была предоставить помощь нуждающимся и скидывала в сеть бесчисленные адреса организаций, которые на благотворительной основе пытались помочь ведроидам почувствовать себя людьми? Будто бы им в этом вообще нужна была какая-то помощь.
Гэвин подобные потуги никаким образом не разделял, но и не считал, что женщина за свою якобы доброту заслужила смерть. В конце концов, она просто делала свою работу и не осталась равнодушной. Не её вина, что кому-то такой подход оказался не по душе. Но в это время и подобного достаточно, чтобы просто лишить кого-то жизни.
Но кому-то она всё-таки оказалась нужна, раз решили замарать руки. Отличный ход конём, призванный сразу создать суету и шумиху в СМИ - если бы произошло убийство какого-нибудь менее публичного активиста, то никто бы и не зашевелился.
Гэвин хмыкает себе под нос и приходит к выводу, что их просто разводят. Привлекают внимание. Слишком большое количество ублюдков полюбило выходы в свет. А разгребать всё это дерьмо всё ещё приходится скромным служащим полицейского департамента.
А ещё он не может думать о том, кого бы тогда из медийных персон преступник грохнул в следующий раз. А в том, что следующий раз вообще состоится, Рид нисколько не сомневался.
А ещё он не сомневался, что если всё продолжится в том же духе, то полицейский департамент точно сегодня останется без своего драгоценного робота-пылесоса.
— У патруля есть номер, консерва, — огрызается Рид, даже не пытаясь скрыть всю степень раздражения, которое этот роботический уродец в нём вызывает. Так уж повелось с первого дня, когда Коннор появился в полиции. Он бесит одним своим существованием. Идеальной раскрываемостью и тем, как просто даётся программе то, чему обычные живые люди учатся годами в академиях. А ещё он не может сдохнуть. Ну, чисто технически. И это ещё один повод его ненавидеть.
Даже если Коннора подстрелят, то ничего страшного не произойдёт. Ему просто заменят повреждённую деталь и отправят дальше ловить плохих парней. И именно поэтому Гэвину не хотелось признавать временного «напарника» живым: придётся признать и то, что существует кто-то гораздо могущественнее человека. Несмотря на тот факт, что эту мощь сам человек и создал.
— Если я тебе его не назвал, это не значит, что его нет, — своим пояснением херит на корню всю попытку в крутость, но зато хоть последнее слово вроде как оставил за собой.
Они собачатся без конца, и Гэвин выдыхает свободно в тот же миг, как андроид скрывается в противоположном конце квартиры. Наступает тишина, а кровь всё ещё бушует где-то под кожей. Хочется вернуться и настучать по чужой пластиковой голове. Неимоверно дорогой голове.
Пока Коннор осматривает компьютер, Гэвин разглядывает оставшиеся ему гостиную и спальню. Ничего особенного. Ничего примечательного.
Кровать не заправлена - вероятно, торопилась на работу, даже не подозревая, что так до неё и доедет.
Роется в прикроватной тумбочке, находит бумажную копию «Мечтают ли андроиды об электроовцах?». Перелистывает страницы и не особенно надеется на то, что может что-то найти. Только в фильмах горе-детективы находят секретные записи жертв, которые позже должны обязательно привести к разгадке.
Он видит несколько заметок на тему вездесущего ra9, но, кажется, все записи - её собственные размышления о том, кем действительно эта загадочная личность (они ещё даже не доказали, что вообще кто-то стоит за всей этой шумихой о боге девиантов) может являться.
Хмыкает и откладывает книгу.
Невольно прислушивается к тому, как в нескольких метрах от него копошится Коннор. Судя по повисшей тишине, в компьютере зацепок не сильно больше.
Раздражает. Это дело не имеет пока никаких логичных зацепок: жертве не угрожали, как это часто бывало с журналистами, она вела достаточно добродетельную активную жизнь, защищала права андроидов и не влипала в скандалы. Идеальна, как ни посмотри. И это напрягает.
Таких не убивают.
Может, кому-то как раз не_нравится, что она так активно помогает андроидам интегрироваться в современное общество?
Эта теория имеет право на существование.
Он решает осмотреть ещё больше личных вещей журналистки и не придаёт значения передвижению Коннора по квартире - мало ли, что там этот лизун выдумал осмотреть для своей базы данных.
Осматривает гардеробную и вздрагивает от грохота где-то в прихожей.
— Ты там ещё поломай что-нибудь, пластиковый урод! — восклицает Гэвин и возвращает все вещи на место, выдвигается в сторону коридора, уже представляя, как выдаст ещё одну недовольную тираду о том, как его достал этот сраный ведроид. Хуже маленького ребёнка. Понятно, почему Андерсон так с ним носится.
Только вот замирает Гэвин ещё на выходе из комнаты. Хватается за пистолет и стреляет сразу после предупреждения. Тупые правила. Кто вообще придумал предупреждать о стрельбе? Зачем это человеческое отношение к преступнику?
Он стреляет в плечо злоумышленника и ругается только громче, когда видит синие капли совсем нечеловеческой не-крови. Ёбаные тостеры. Совсем уже с ума посходили?
Гэвин стреляет снова, но нападающий уже срывается с места и стремительно сваливает. Гэвин не бежит следом, потому что у него на повестке дня другая головная боль - корячащийся на полу пацан Андерсона, за которого он отвечает головой.
Присаживается рядом на корточки, игнорируя тот факт, что нефигово так пересрал. Тыкает дулом пистолета Коннору в ухо.
— Ты в норме, железка? Или тебе что-то отбили?
Он злится. На себя, потому что не усмотрел. На Коннора, который со всем своим набором примочек не смог ничего сделать. На этого ублюдка, который умудрился свалить, воспользовавшись моментом.
Эта сраная, сраная жизнь...
Коннору совершенно точно не нравится тот факт, что он в один момент может остаться беспомощной грудой железа, как бы «тактично» выразился Рид. И даже не если, тому дай лишь повод поглумиться. Невероятно сложный и непонятный для осознания человек. В этом трудность, в этом большой интерес, но Гэвину об этом знать не обязательно вовсе.
Когда перед глазами перестаёт идти рябь, андроид бросает недовольный взгляд на Рида и отмахивается слишком уж агрессивно от пистолета, который слишком близко возле его лица. Это неприятно. Отползает к стене, упираясь спиной, делая глубокий вдох. Системы перегрелись до критического уровня, что-то наверняка будет сбоить. А значит, ему необходимо на диагностику.
Глаз цепляется за синие капли на полу, которые ведут от квартиры. Прекрасно, на него напал андроид, что ещё может сегодня пойти не так?
— Лицо? Модель? Голос, цвет волос? Хоть что-то удалось рассмотреть? Коннор кривится, словно ему больно. Ему не больно, не может быть чисто физически, но очень неприятно, когда некоторые детали с огромным трудом перезапускаются по одной.
Возможно, что он сам справится, и никуда не нужно будет ехать. В это бы хотелось верить.
— Почему вы не попытались догнать подозреваемого? Это бы помогло делу, возможно – решило бы его. Что бы мне стало…модулятор голоса неприятно заскрипел, отдавая металлическими нотками. Коннор неловко отвёл взгляд в сторону, прикрывая рукой шею, будто бы пытаясь спрятать свою проблему, которая само собой, была внутри, а никак не снаружи.
А ещё ему страшно, потому что, по правде говоря, если бы не Гэвин – преступника никто не спугнул бы и одному создателю известно, что с ним сделали бы. И как бы Коннор не хорохорился тем, что он, в общем-то, не живой и убить его нельзя, перспектива быть навсегда отключённым пугала и его.
И все было бы просто. Он мог бы провести анализ тириума прямо на месте. Мог бы, в любой другой день, но только не сейчас, когда все системы сбоят. Словно, кто-то, в самом деле, знал, что и зачем делает, прекрасно понимал, на кого именно нападает. Что ещё сильнее усложняло ситуацию.
Совершенно не секрет, что сам Коннор шёл к принятию своё девиации довольно долго и путь этот был совсем не простой. Что тогда говорить о тех, кого он пробудил на складе Киберлафа? Насильно. Это плохое оправдание такому поведению, но вариант вполне себе рабочий и логичный.
— Удалось найти что-то полезное в квартире?
Срань. Сраная срань. Кругом везде лютая срань, разбираться с которой у Рида нет никакого желания. Но кто Рида вообще спрашивает, правда? Он не хочет находиться в этой квартире. Не хочет расследовать очередное дело о поехавших девиантах и их планах отмщения нерадивому человечеству. Этим вообще всегда занимался
сраный Андерсон. Но Андерсона здесь нет. Старик не подскажет, что делать [не то чтобы Гэвину действительно хотелось выслушивать нравоучения, но почему-то всегда немного спокойнее, когда рядом есть кто-то с весомым мнением по ситуации. Они хоть и собачатся постоянно, но стоит признать - котелок у старого хрыча варил ещё] Не хочет стоять посреди коридора этой самой сраной квартиры и осознавать, испугался за пластикового напарника куда больше, чем хотелось бы признать. Девиантность, судя по всему, заразна была и за пределами кукольного мира. Иначе объяснить тот факт, что его всего буквально колотит от пережитого стресса, не выходит.
С плеч будто бы снимают груз весом в тонну, когда Коннор начинает торопливо задавать вопросы. Становится немного легче дышать, а злость уже сочится не от страха, что мог просрать некогда дорогую игрушку департамента (а нынче равноправного члена современного общества, мать вашу), а от того, что он, слишком взволновавшись чужим благосостоянием, проворонил абсолютно всё, что касалось нападающего. Выглядеть идиотом в глазах Коннора не хотелось. Как не хотелось выглядеть желторотым новичком в принципе. Он же достаточно давно в этом дерьме. Знает, на что обращать внимание. Знает, как вести себя в чрезвычайных ситуациях. А тут его будто бы парализовало всего. Мозг отключился.
— Не знаю, я был занят тем, что жизнь тебе спасал, — слова даже не горчат на языке ложью или попыткой увильнуть от правды. Он действительно больше был занят спасением Коннора, чем разглядыванием того, кто пытался по какой-то неизвестной причине андроида умертвить.
— Мог бы поблагодарить, — бросает уже максимально раздражённо, наблюдая за тем, как обычно спокойное лицо кривится (будто ему действительно может быть больно?). Бросает раздражённо, потому что иначе слишком легко догадаться, что он на самом деле чувствует. Коннор - просто очень дорогой гаджет, правильно же? Правда? Он может продолжать в это верить. Он может делать вид, что не переживает нисколько. Не обращает внимание на то, что всего несколько минут назад его могли….убить?
Он может делать вид, но ничего не выходит, потому что голос у Коннора совсем не похож на человеческий. Он скрипит металлическими нотами подобно старому компьютеру. У Рида по коже мурашки бегут от такого сюра.
Он буквально падает на пол рядом, плюёт на все свои попытки в равнодушие. Отрывает чужую руку от шеи, чтобы посмотреть, насколько всё серьёзно.
— Ты правда не понимаешь? Напиздели, выходит, что ты весь такой умненький? — продолжает раздражённо огрызаться и грубить, ведь другого способа скрыть беспокойство нет. Коннор выглядит хреново. А если бы он не пошевелился, то и вовсе мог бы сдохнуть. Прямо здесь. Так и не увидев собственными глазами огромного мира за пределами….всего привычного. Хрена с два. Не в смену Рида.
Поднимается и тянет за собой андроида.
— Давай, соображай, куда тебя везти с такой хернёй? Потом уже продолжим дело. Если подохнешь, толку не будет. А я не собираюсь привыкать заново ещё к одному новому напарнику.
Молодец, Рид, о безразличии можно забыть нахрен. Наплевал на все свои убеждения и признал, что это высокотехнологичное дерьмо теперь живое. Где торт и поздравления?
Вы здесь » Vinyl » You took my breath away » What I've Done
